Цунами тоталитарной идеологии

                                                                      Мои дети не смогут жить в мире без национал-социализма.
                                                                                                               Фрау Геббельс.

Объективно имеющиеся в наличии на наш сегодняшний день, в этом все еще до того же до сих пор диком и несовершенном мире, всеобщие и вроде бы повсеместно доступные - мораль и культура, это не более чем малоэластичный и такой непрочный для интенсивного внешнего воздействия “хитиновый каркас”.
Причина его хрупкости очень четко очерчена самой людской сутью.
Поскольку он служит одним лишь внешним скелетом для людской массы столь неразвитой, да и стиснутой  как в тисках в тяжелые, как полновесные пудовые гири – трудности нашей жизни.
По большей части, именно вот из-за этого - моральные постулаты так предельно суровы в речах их непреклонных блюстителей.
Причем - это относится не к кому-то вполне конкретному, как скажем, к хорошим или же наоборот, крайне вредным и плохим людям, но к человеческой цивилизации в целом.
Хотя и нельзя вот таким огульным и беспрецедентно беспардонным образом отзываться, в подобном ключе, сразу же обо всем так во многом разноликом человечестве.
А в особенности на голом месте совсем же без всякого обдумывания и разбора конкретных факторов и фактического материала. Но что ж тут поделать раз таковы в своем абсолютном большинстве довольно таки еще изрядное число из его рядовых представителей.
И эта чистая, правда, безо всяких примесей, и известна она каждому, кто хоть сколько-нибудь, но вполне всерьез об этом задумывался.
А из этого вытекает очень непрошенный, но вполне законный вывод.
Никому из тех страдальцев, ну впрямь как от иссушающей жажды только из-за того, что в этом мире нет быстрых как ураганный ветер перемен к лучшему, не следовало бы так яростно и бескомпромиссно отнекиваться от этой простейшей жизненной аксиомы.
Не стоит силиться так вот с ходу и без всяких долгих об том раздумий, переустраивать общество по более разумным и справедливым стандартам.
Ведь для этого надо было бы всерьез устремиться не к мелким и поверхностным, а глубоким и внутренним изменениям в самом человеческом естестве.
Дабы - это было возможно, хоть как-то это осуществить не на одних, лишь словах (какие бы они не были красивые), а на самом-то деле, в пример все же стоило бы брать не каких-то отдельных выдающихся личностей или же тех, кто хоть в чем-то, но всерьез возвышается над общей массой обывателей, а обычного серого человека. Он же совсем ни в чем не схож с таким мыслящим индивидуумом, которого реально окажется возможным, вот так взять, да изменить в одночасье.
Пройдет, никак иначе, еще не одно только мелкое в общих масштабах усовершенствования самого потока сознания у всего человечества тысячелетие, до тех пор, пока не сольются в некое единое духовное целое: мечты сегодняшних идеалистов и повседневная реальность наших крайне отдаленных потомков.
Когда свет далеких звезд, излученный ими в этот самый момент времени дойдет до наших «палестин» - дети матери Земли станут уже несколько иными или же их не будет вообще.
Хотя, в принципе на самом-то деле, к чему же отрицать такой простой и естественный факт, как то, что стремительный ход развития творческого сознания у отдельных личностей во многом схож с неким низвергающимся горным потоком.
Причем он явственен и реален в своей истинной природе, а не в чьем-то очень богатом на осознанные как необходимость и данность, возвышенные иллюзии - воображении.
Этот «водопад величественных во всей его плоти и крови чувств» нисходит в наш мир с недоступных взору почти всех «царей природы», вершин духовности.
А людям вообще-то никак не свойственно ни с того ни с сего вдруг вскарабкиваться куда-то высоко вверх, дабы зачерпнуть от некого духовного источника, даже самую малую толику от его волшебной силы.
Уж чего-чего, а их ведь и на равнине совсем же неплохо кормят.
Так что не имеет ни малейшего значения, сколько еще усилий, кем и когда будет тем или иным пусть даже самым что ни есть беспрецедентным образом задействовано, дабы приучить к «альпинизму», слепую и самодостаточную в своих низменных и приземленных устремлениях толпу.
Потому как она, при любом раскладе далее своего любимого корыта уйти никуда не сможет, да впрочем, и не захочет.
Чехов в своем рассказе «Ионыч» пишет об этом так:
"Опыт научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже не глупый человек, но стоит только заговорить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти".

Но так оно было только до появления живых картин, а еще в древности было замечено до чего же жите святых описанное на иконах самым глубочайшим образом влияет на саму душу человека.
Товарищ Ленин не зря сказал «Из всех искусств для нас важнейшим является кино».
Знал, что говорил, поскольку был хотя и тошнотворно гнилым, но вполне полноценным интеллектуалом.
Да, вот так ничем нельзя опровергнуть этот непреложный факт, то, что кинематограф и музыка, и в самом-то деле, столь глубоко затрагивают сердца многих людей, а они и впрямь вполне способны не на каком-то мнимом, липовом и квазиподобном уровне, а в реале придать человеческой натуре чуть большее совершенство и чистоту возвышенных помыслов.
Подобные вещи во вполне подлинной действительности могут пусть и в какой-то довольно малой степени, несколько посодействовать, изменить кого-то вполне по-настоящему к чему-то реально более лучшему.
Поскольку им свойственно придавать человеческой душе все же немного большую восприимчивость к высоким нотам необыденных частот, отличным по своему звучанию от обыденной суеты простых житейских проблем.
Но их воздействие в целом будет ничтожным.
Потому что, несмотря на большую живость образов, кинематограф все равно остается перилами, висящими в воздухе малоспособными удержать человека от морального падения.
Всякое воспитание личности за редким исключением может быть осуществлено лишь живыми людьми и никем больше.
И это можно попытаться сделать и в зрелом возрасте, вот только совсем недолго, если человек сам об этом никого не просил, но форсировать этот процесс означает вести борьбу с добром, а не наоборот.
В принципе указав человеку на тот фильм, который ему стоило бы посмотреть, тоже его в чем-то воспитываешь.  Причем это так в особенности, когда ему подскажут, на что же именно в нем ему следовало бы акцентировать свое внимание.
Все вышеизложенное в не меньшей, а может быть и в куда большей степени относятся и к сокровищам художественной литературы.
Но никак нельзя навязать простым людям привычку к чтению книг, а нужно лишь было только сделать – это для них более комфортным и удобным занятием. Этой цели и могут всецело послужить аудиокниги.
Однако - это даже не вопрос, что все же оказывает на человека большее влияние, прочитанная ли книга, уведенный ли фильм, или же то, как всегда вели себя, а также ведь и ведут, и по самую сею пору - его отец и мать?
А кто вообще решил, что человеческое общество цивилизованно?
Почти вся современная духовность и человечность - это плод стараний, довольно малочисленной группы интеллектуалов.
Культура, в случае всеобщего катаклизма, что не дай-то Бог сотрет с лица матушки Земли все ее современное политическое устройство и часа не устоит перед натиском орд лишь вынужденно (без особого на то желания) переодевшихся и остепенившихся дикарей.
Они степенны и учтивы только лишь из-за навязанных им кем-то извне законов общества.
В случае, возникновения новой политической нестабильности в любой из технически развитых стран: процесс деградации культуры и возникновения новых врагов народа может занять не более короткого как миг в истории всего человечества – одного лишь в целом маломасштабного для всего летоисчисления десятилетия.
И все те же великие достижения разума, что потенциально могут приблизить человека к высокому и чистому с гораздо большей легкостью могут быть использованы, дабы привить ему любовь к самым грязным нечистотам себялюбия.
Они же в прошлом посодействовали укоренению в нем беспочвенной веры в то, что хватит и того,  чтобы толпа громко кричала халва, и тогда сразу же во рту станет сладко.
Коммунистическая и нацистская идеологии, создавшие в чьих-то близоруких глазах, заманчивый проект по ускорению политического и духовного преобразования рода людского, ставили во главу угла принципиальное отсутствие у человека души. Варварские диктатуры признавали одно только наличие у него интеллекта, проявляющего себя в основных инстинктах присущих даже живущим в сообществе насекомым.
При этом сугубо подчеркивалось его звериное родство, классовое или же этническое - никакого значения это не имеет.
Главной их целью было сплотить людей по принципу наши и не наши, а всех чужих, не своих, значит, пустим в расход оптом и в розницу, как злобных вредителей более достойным, чем они сами представителям всего остального великого человечества.
Этих зарвавшихся индивидуумов нужно было не так чтобы очень много, и им в обязательном порядке полагалось быть, ну совсем же не по нутру большей части общества, даже если это и проявлялось в довольно-таки мелких вещах.
Но, то был немецкий вариант диктатуры.
Русский же был не в пример страшнее.
А заключался он вот в чем.
Чем больше радости от смерти врагов, на которых пришлось веками гнуть спину тем больше ненависти и гнусности повисают в воздухе и отравляют гноем идеологии души и сердца.
Потому что нельзя путем убийств и насилия над ближним (хотя он и был, а так ведь и останется, всегда в чем-то виноват) хоть сколько-нибудь приблизить эпоху всеобщего счастья.
Таким образом, наоборот, отодвигаешь общество назад в пещеры к мамонтам и троглодитам.
Именно это и произошло в России во времена ленинско-сталинской оторопи от всего, что относилось к проклятому прошлому.
Процесс этот был не очень-то заметен, потому что большевики умели создавать в народе пароксизмы восторга в том же стиле, как это делают сегодняшние строители финансовых пирамид.
Писатель Андрей Платонов пишет об этом в таком ключе.
«Я этих пастухов и писцов враз в рабочий класс обращу, они у меня так копать
начнут, что у них весь смертный элемент выйдет на лицо... Но
отчего, Никит, поле так скучно лежит? Неужели внутри всего
света тоска, а только в нас одних пятилетний план?»
Показухи было столько, что сами вожди удивлялись, как им это так удалось легко поднять народ на войну за его полное порабощение в свете ослепительных иллюзий его будущего несоразмерного никаким воротам счастья.
Хотя на деле все - это являлось лишь скользким от крови прикрытием главной задачи для всех подходящих для этого хомо сапинсов найти себе кумира, лучшего из людей и сделать его высшим существом, перед которым все остальные должны будут, молча склонить головы и колени, в жесте чрезвычайной преданности и любви.
Современный диктатор, в своих собственных глазах - видится себе чем-то вроде муравьиной королевы, от которой зависит жизнь и судьба всего гигантского муравейника. Его мысли и чувства всесторонне отражают некое глобальное общее мнение, и устремление какой-то выдуманной не писателями фантастами, а гореидеалистами коллективной души всей его нации, так что категорически никак не может быть никакого другого мнения или же чувства.
Речь идет о наработках разума перевернутых вверх дном и использованных во имя старой как мир идеи идолопоклонства в его новой интерпретации, невозможной к осуществлению без новейших технологий ранее не существовавших в природе.
Разумеется, что к идеальной диктатуре, человечество пришлось бы очень долго приучивать и, скорее всего не одну только тысячу лет.
Поскольку «вымести мусор» восприятия себя как центра вселенной никак не получится даже при помощи самой тщательно продуманной пропаганды - с самого нежного возраста.
Единственным способом к быстрому переустройству психики в этом направлении было бы лишение детей их родителей, но это тоже б заняло немало времени, поскольку совершенно невозможно проделать это в одночасье с большей частью всего народа.
Дети врагов, отнятые у своих родителей, постепенно могли бы стать значительной прослойкой нового механизма государственного аппарата. Именно из них лишенных обычной человеческой психологии и вышли бы лучшие строители коммунистической или же нацистской эры.
Янычары или Мамлюки являются хорошим тому историческим примером.
Гитлеровцы такого бы не учинили со своей нацией, а только максимум с чужими для этого подходящими!
Такие вещи действительно имели место с народами Северной Европы.
А впрочем, нацистский режим был изначально мягче коммунистического по отношению к своему народу и это не просто пустые слова, а истинный исторический факт.
Именно по этой причине он и проиграл битву за свое существование!
Объясняется это отсутствием взрыва подорвавшего все старые устои общества, а одним лишь ухудшением его ранее существовавших, отвратительных черт.
Кроме всего прочего - это было связано также и с кратковременностью существования нацизма, как и большей чем в России культурой немецкого народа, а не в чем-то лучшими качествами его вождей.
Нацисты не успели, как следует развернуться и показать себя всей красе.
При этом их злодеяния наглядны и потому столь хорошо известны широкой общественности.
Но некоторые так до сих пор и верят, что, мол, не вышло ничего путного из коммунизма-нацизма только лишь потому, что как-то не так взялись за дело, а вот, если б все пошло гладко и как надо, то был бы сейчас рай на земле.
Однако для настоящих, а не липовых изменений в человеческой натуре нужно было нечто большее, чем простые к тому благостные намерения, выдаваемые вождями за желание масс.
Поскольку уж так вышло, что душа человека заполнена до краев им самим, то все, что с ним можно сделать - это приучить его видеть в окружающих людях таких же полноценных разумных существ, как и он сам. Это и есть развитие в нужную сторону естественного для каждого человека эгоизма.
Но ведь существует еще и такая вероятность, что кто-то принудит людей видеть человека исключительно в самом себе, а остальные значит, будут обязаны стать сменными частями большого механизма все шестеренки, которого закрутятся только  для одного того, дабы всегда было хорошо исключительно лишь ему - великому вождю.
А ради того чтобы успешно осуществить сей проект перестройки человеческой психики было до крайности необходимо лишить человека всяких его моральных устоев, а для этого мало было отобрать у него веру в Бога, надо было также и вовсе отменить само наличие у него души.
Совершенно безразлично, что собственно представляет из себя душа человека, высшая ли - это деятельность коры головного мозга или же нематериальная субстанция, связанная с некими сверхъестественными силами для принципиального факта ее существования - это никакого значения не имеет.
Важно только, то, что она есть и начисто отрицать само ее присутствие в теле человека, почти всегда означает прямое и бесповоротное попрание всех основных нравственных принципов, выработанных человеком в процессе развития его культуры.
Лезущая во все углы и щели демагогия коммунизма-нацизма была нужна властителям дум лишь затем, дабы крепко-накрепко укрепить у каждого человека в мозгах восприятие высшей диктаторской правды как единственного образа мышления способного формулировать какие-либо выводы в любых проявлениях интеллекта.
Неразумная и необоснованная концепция замены веры в Бога, обязанностью, неким табу первобытных племен есть не более чем закамуфлированная в красивый наряд, тенденция вернуть человечество к его первобытным истокам.
Именно тогда и наблюдалось такое вот железное подчинение воле вождя, и оно было, безусловно оправдано самими условиями существования первобытного человека.
А ведь именно возвращение к дикости каменного века в ее цивилизованной интерпретации и было предложено обществу в трудах Маркса и Ницше.
Их последователи могут утверждать, что намерения философа – это и есть, то к чему он тянет за уши своих легковерных читателей и почитателей, но это ложь.
Нельзя сделать этот мир более созидательным и справедливым за счет отмены официальной доктрины оправдывающей угнетенное состояние масс, или догматических постулатов веры в загробную жизнь.
Поскольку мечта переменить людей в лучшую сторону - взорвав храм их старой веры и создав им взамен светлый ореол нового вероучения - это не более чем утопия псевдогениев теоретиков.
Воинствующий атеизм - воистину та же религия, он вполне явственно олицетворяет собой атеистическое исповедание, полного неверия в Бога.
Абсолютное отрицание Всевышнего как данности имеющей хоть какое-то отношение к сотворению мира у недалеких людей сама по себе невольно приводит их к мысли о возможности быстрого переустройства мироздания.
Особенно - это касается простых и невежественных натур, почти начисто лишенных знаний о физической природе вселенной. Они способны лишь сменить одну веру на другую, но никак не изменить их принципиальный подход к этой в целом нелегкой и непростой общественной жизни.
И даже если б какая-то жалкая горстка философов и представляла бы из себя настоящих великих гениев - это тоже, к сожалению, мало что бы могло всерьез изменить. Потому что нет, и не может быть одного или нескольких великих умов способных принести благо сразу же всему человечеству.
А технический прогресс сам по себе не благо, а лишь удобство и не более того за него быть может еще придется заплатить слишком дорогую цену, и коли не нам то всем последующим поколениям.
Реальную великую пользу может дать исключительно один и только могучий коллективный разум и лишь он один, а его суть вырабатывается столетиями глубоких раздумий с постоянной оглядкой на практическую сторону жизни.
Перевоспитать все человечество или же, допустим, всего-то самую малую его часть в духе братской любви к ближнему, на данный момент задача совсем же немыслимая, а не только совершенно невыполнимая.
Зато будет до крайности легко совершить очень простой по-своему элементарному применению к общественной жизни любой страны - обратный процесс деградации государства к старым традициям абсолютной монархии.
Причина тому заключается в том, что инерция мышления - это балласт от которого невозможно избавиться по мановению некой волшебной палочки, всего лишь выдуманной чьей-то одаренной на красивые мечты фантазией.
Прошлое тянет нас как магнитом своими устоями и удобством переложить все государственные заботы на чьи-то чужие плечи и не о чем таком большом и главном совсем и никогда не думать самому.
В общем и целом оно так и происходит с обычным обывателем, но принципиальность диктатуры в том, что она диктует не только большие вещи не о чем, не спрашивая простого гражданина, но и его хочет отучить от принятия решений в его личной жизни.
А ему эти решения даются и вынашиваются с большим трудом, и если государство не станет подбирать ему невесту не по его вкусу, то в профессиональном и социальном плане он ему легко уступит при большом нажиме.
Ведь основное желание обывателя - это благополучное и сладостное употребление всего того, чем его могут одарить жизнь и цивилизация.
А абсолютная диктатура приучила бы человека, что он даже своей душе не хозяин, поскольку ее он получил от родного государства, а не с первым вздохом своей жизни.
Даже озоботясь всеми его проблемами и нуждами государство не сможет дать ему что-то по-настоящему хорошее, потому что это самое совершенно размытое понятие своим интеллектуальным трудом должна нащупать каждая отдельная человеческая особь.
А передать его откуда-то извне эта задача практически невозможная к своему осуществлению и это совсем неважно насколько для кого-то это затем окажется намного лучше и правильней.
Конечно, бывают исключения на то и правила существуют, чтобы охватывать железным обручем всю жизненную правду, но не всецело все ее отдельные элементы.
А основным законом социума является тот факт, что простые люди никак не могут толпой, устремиться к высотам возвышенной духовности, так как они в корне и понятия-то не имеют о том, что - это такое и с чем его едят.
Потребление, однако, затрагивает все слои общества, а не является признаком принадлежности к некой серой массе обывателей.
Человек создан всесильной природой с теми же функциями организма, что и всякая другая божья тварь. Причем иные размеры, форма тела, врожденный уровень интеллекта ни на что не оказывает хоть сколько-нибудь даже самого малейшего влияния кроме чисто физических факторов.
Воспитание человека расставляет все точки над i.
Правда все же те или иные возможности по применению интеллекта у разных людей не идентичны.
И ленивый гений может так и не оставить после себя ни малейшего следа в истории, а имя скромного труженика будет греметь в веках.
А обыватели в своей серой массе были уж слишком заброшены, предоставлены самим себе и потому способны разве что лишь к слепому подчинению верхам.
Так что творческие люди в любые древние времена были всего только светлячками в темном небе неизведанного и непройденного.
Цивилизация создала новые возможности для развития человеческой личности, принципиально отсутствовавшие в эпоху каменного века.
Новый мир, и это могло быть иначе, создавался на одних давным-давно обглоданных костях старого.
Ничего нового, кроме как быть может разве что невиданных (поскольку ранее не изобретенных) технических средств по усовершенствованию жизненных удобств и умерщвлению живых людей возникнуть просто не могло.
Большую чем в первобытную эпоху человечность в фундамент нового дома с центральным отоплением никак не заложишь, а, наоборот, она еще от благ и жизненных удобств куда-то сама по себе улетучивается. 
Устои общества в целом меняются лишь с переменами в политическом климате.
Причем нужно учесть, что художники или же ученые тоже нуждаются не в одной только пище духовной, но и в простой физической.
Хозяева жизни, кто бы они ни были, всегда создают социальный заказ.
Изображение ли животных для ползунков, еще не научившихся вылезать из пещеры или же ядерную бомбу для устрашения идеологического противника, главное, это то, что он есть всегда и так будет и далее. По крайней мере, в обозримом будущем.
Важно лишь то, что между ядерной бомбой и пещерной живописью не пролегла та глубокая пропасть, что отделяет обезьяну, впервые научившуюся делать самые примитивные каменные орудия от наскальных рисунков наших не столь уж и далеких предков.
Расстояние - это было слишком мало, дабы люди, хоть как-то иначе начали видеть окружающий мир и все в нем происходящее.
Человек, сформировался как вид разумного сообщества, в холодных пещерах (вдали от огня), и его представления об окружающем мире и людях, что плотным кольцом обступают его со всех сторон сверхпрочной нитью связано с этим его прежним бытием. Я имею в виду исключительно только последние 40 тысяч лет и не более того.
Что же касается некого иного чем сегодня, светлого завтра, то его еще лишь предстоит создать тяжким интеллектуальным трудом, будущих последователей наших слишком головастых и чересчур любознательных ученых и философов.
А наш уже слава Богу вчерашний день более чем объективно доказал, что незаслуженное разумом светлое будущее, способно оказаться разве что только мрачным как грозовая туча прошлым для нескольких грядущих поколений.
Некоторым «глубокомыслящим гениям интеллекта», которым оно грезилось, уже где-то там, на горизонте, похоже не было никакого дела до элементарных законов биологии.
Всякий вид может трансформироваться в нечто новое или же приобрести некие другие, чем были всегда ранее привычки, только в течение бесконечно длинной цепи часто сменяемых" особей" звеньев.
Высшие млекопитающие в этом вопросе, если чем и отличаются так только лишь способностью к самообучению в очень скромных пределах, и могут обрести необходимые для жизни навыки, беря пример с родителей.
А тех в свою очередь приучили к жизненным устоям и реалиям, их родители и эта канва тянется из прошлого в грядущее, бесконечной раз и навсегда проложенной тропой.
Создание условных рефлексов путем прививания юным особям животных нужных  для людей навыков, совершенно не подходит, когда речь идет о взрослом человеке.
Людская психология безмерно сложнее психологии зверей, и потому создание нужных условных рефлексов у человека - это занятие в основном для одних только ближайших родственников, а не для кого-то там еще. Хотя все же трудно до конца отрицать воспитательный эффект телесных наказаний, столь широко распространенных в школах 19 столетия.
Но мысли и желания Фон Корена из рассказа «Дуэль» Чехова – это зло в его наихудшем из намерений сеять добро и свет своими методами.
«- И идеалы у него деспотические, - сказал он, смеясь и закусывая
персиком. - Обыкновенные смертные если работают на общую пользу, то имеют в
виду своего ближнего: меня, тебя, одним словом, человека. Для фон Корена же
люди - щепки и ничтожества, слишком мелкие для того, чтобы быть целью его
жизни. Он работает, пойдет в экспедицию и свернет себе там шею не во имя
любви к ближнему, а во имя таких абстрактов, как человечество, будущие
поколения, идеальная порода людей. Он хлопочет об улучшении человеческой
породы, и в этом отношении мы для него только рабы, мясо для пушек, вьючные
животные; одних бы он уничтожил или законопатил на каторгу, других скрутил
бы дисциплиной, заставил бы, как Аракчеев, вставать и ложиться по барабану,
поставил бы евнухов, чтобы стеречь наше целомудрие и нравственность, велел
бы стрелять во всякого, кто выходит за круг нашей узкой, консервативной
морали, и все это во имя улучшения человеческой породы... А что такое
человеческая порода? Иллюзия, мираж... Деспоты всегда были иллюзионистами».

В этом я полностью согласен с Лаевским.
Я вообще заметил, что, когда один нехороший человек говорит о недостатках другого, он совершенно объективен и справедлив.
Он даже мог бы быть его прокурором и заклеймить его недостатки самым откровенным образом.
В принципе для улучшения человеческой породы стоило бы иногда совершать публичные экзекуции.
Не казни, не дай-то Бог, а именно экзекуции.
К примеру, насильников, а особенно тех, что насиловали детей или действовали сообща целой стаей бесстыдных самцов.
Но этот метод мог быть применен с большой пользой для дела только к отдельным в чем-либо сильно провинившимся личностям, а не ко всему обществу в целом.
При этом нужно будет отметить, что при всем нравственном неудобстве телесных наказаний, когда это происходит где-то там, на стороне, каждый же готов сурово покарать кого-то за недостойное поведение по отношению к самому себе, а ведь все человеческие задатки закладываются еще в самом детском возрасте.
К примеру: побил ученика учитель указкой по рукам за то, что он поднял руку на девочку у него на уроке и можно надеяться, что его будущей жене перепадет несколько меньше.
Причем наказания ни за что или же неоправданно жестокие все же до некоторой степени меньшее зло, чем принципиальное отсутствие кары за недостойные поступки.
Даже словесные порицания имеют смысл, когда речь идет о людях не лишенных представлений о совести.
Однако перевоспитание общества, в смысле серьезных перемен в его моральном облике - это непосильная задача для всего лишь одного какого-то шибко умного поколения мыслителей.
Слишком много факторов вот так сразу изменить никак нельзя. Люди чрезвычайно любят постоянство, и любые резкие, откровенно навязанные им изменения в их жизни весьма однозначно воспринимают в штыки.
Итак, поскольку человеческая психика, пусть и в довольно разной степени (смотря о ком, идет речь) отличается от психологии животных, все рассуждения о быстром культурном улучшении рода людского совершенно неуместны.
Действительно в животном мире иногда возникают мутации, и когда они носят положительный характер, их черты оказывают благотворное влияние на будущие поколения какого-либо вида. В случае же неудачи погибает лишь один, выбракованный самой природой индивидуум, что никак не повлияет на будущее популяции в целом.
В 20 веке были предприняты жалкие попытки выбраковать всех недостойных жизни с чьей-то полуграмотной точки зрения наций.
Евреи, цыгане и инвалиды были исключительно только первыми клиентами нацистских душегубок, если бы планы Гитлера сбылись, он бы уничтожил все не арийские (по мнению нацистской верхушки) расы.
Акромя быть может разве что только тех несчастных, что нацистский режим превратил бы в рабов для самых черных и грязных работ, как и чем черт не шутит, содержал бы в качестве домашнего скота.         
Низвести простого человека до животного уровня не так уж и трудно для этого надо всего лишь в течение какого-то продолжительного времени его плохо кормить и перегружать работой. Но никак не выйдет заставить его «уцепиться за подножку трамвая» спешащего в неведомое никому из нас светлое будущее. Поскольку не трамваи, ни самолеты нас туда не доставят.
Никаким искусственным путем, невозможно навязать человеку то, что он должен был осознать сам во взрослом возрасте или же смог получить в виде постоянного потока информации в его легко трансформируемое детское сознание.
Промывание мозгов и чтение морали толпе пустое сотрясение воздуха, поскольку речь не может идти о чем-то вроде пересадки собаке, человеческого гипофиза. Ничего полезного не выйдет из прививания обывателям представлений о неких высоких духовных материях.
Провести такую операцию даже с одним еще совсем юным человеком, ой как непросто. И самое главное - это было бы почти лишено всякого смысла. Он может всерьез воспринять все контуры и внешние схемы, но в лучшем случае это останется в нем лишь наружным придатком к его настоящей, истинной натуре.
«Яма» Куприна хорошо показывает, что выходит от самоотречения в пользу чего-то великого блага.
Всякая стоящая, а не надуманная польза может быть связана только со своим личным интересом и его разумным сочетанием с чужим, возможно, что и ни в чем не схожим благом при общем счастливом для обоих душ конце всех их стараний. 
Что же касается попытки «пересадки гипофиза» всему обществу, то подобный социальный эксперимент – это жестокое кощунство над всяким здравым смыслом.
Подобная гибельная (из-за ее глупости) идея могла зародиться разве что в умах, обделенных на всякое о том представление, что человек не есть высшая субстанция духа, а скорее слегка приподнявшееся над животным миром существо, предельно далекое от всяческого совершенства.
Но речь идет о самом простом и естественном состоянии души человека. Привитые в детстве правильные навыки в корне изменяют состояние его духа.
И этот процесс нельзя заменить ничем иным, в чем-то с ним довольно схожим, а в особенности, если все это будет уже происходить в чьем-то зрелом возрасте.
В принципе, почти вся интеллигентность и культура, по сути, прививаются в течение детских лет, а не является признаком «голубых кровей» их обладателя.
Отталкивающая все чужеродное высокомерность таких людей не служит укреплению дела науки и искусства среди простого и невежественного населения.
Пролетарская революция произошла в стране, где разрыв между интеллигенцией и народом достиг своего полного апогея, а тем самым были реально созданы все условия для тюрьмы народов усиленного режима.
Разделяй и властвуй - это старая как мир уловка диктаторов.
Есть еще одна очень древняя хитрость безжалостных завоевателей – согнать часть народа с его родной земли.
А затем поселить на ней чужаков и этим надолго разрушить ту связь, которою создает у человека чувство собственного достоинства, поскольку он укоренился на своей земле, освященной памятью его далеких предков.
Выселение лучших людей, прозванное большевиками раскулачиванием и было тем же, что и в седой древности способом ослабить народ, для того чтобы он не восстал против своих ужасных поработителей.
Но древние правители занимались одним лишь только переселением лучшей части народа с родной земли, они ведь не отправляли людей помирать, скажем, в безводной пустыне.
А 20 век стал самой жестокой из всех эпох цивилизованного мира.
Рабы не мы – это чья-то злая шутка.
Человек перестает быть рабом, когда он приобретает право голоса, то есть волю говорить все что ему вздумается, не опасаясь, что из-за этого ему придется нести свою голову под мышкой или гнить в подземелье, царстве крыс.
Новая большевистская власть, прежде всего, позаботилась о том, чтобы никто более и рта раскрыть не посмел, а того, кто по одному недомыслию или же из глупого коварства все же пытался это сделать, тут же ждала пуля из нагана.
Лучшего средства для разрешения любых политических дискуссий просто не было, и быть не могло.
Какие же тогда «Рабы не мы» раздельно – в букваре советской политической жизни – это словосочетание писалось слитно.
Люди, смотревшие в этот букварь, видели совсем другие буквы, чем те, что им давали зубрить на уроках по устранению российской неграмотности.
Сам Маркс был безграмотен в любых вопросах, которые касались реальной жизни, а не пустого мудрствования высосанного из пальца. 
Одной из самых ложных предпосылок марксизма было мировоззрение, рассматривающее человечество как большое стадо, которое должно забодать всех своих прежних пастухов и вечный рай на земле будет буквально под боком от имевшего место во времена «Великого Карла» по фамилии Маркс - прозябания общества.
Такая трактовка, являлась ничем иным как слепым простодушием наивных теоретиков.
Хотя можно взять под сомнение, были ли они столь наивны. Как говорит поговорка: что посеешь то пожнешь.
Наивность сеятеля не знающего, какой именно урожай пожнут те, кому доведется его собирать, не свидетельствует о его прозорливости и мудрости.
Гораздо легче предположить, что дело было не только в одной лишь дичайшей (не свойственной истинным пророкам) наивности, но и в изначально заложенной еще в теории колоссальной жестокости, направленной против существующих в нашем мире общественных устоев.
Причем фашизм – это ответная реакция старого мира на попытку его уничтожить. Реакция вполне естественная и закономерная, поскольку третий закон Ньютона действует не только по отношению к физическим телам, но и в случае внезапных и сложных политических преобразований.
Итальянская и германская буржуазия готовы были продать душу дьяволу, и римский папа не стал бы против этого нисколько возражать, лишь бы он избавил их от нависшей над ними красной опасности.
Это было что-то вроде лозунга «Буржуазии всех стран соединяйтесь».
Все чего вообще возможно было ожидать от успешно навязанного извне интернационализма так это способности стереть с лица земли прежние традиции культуры и воспитать людей, отлученных от обычаев их праотцев.
Потому что для этого будут нужны целые поколения тех, кто выработают общую культуру с соседними народами, а не дурни с наганами готовые перестрелять кого угодно из тех, кто скажет хоть слово против их святой веры в светлое никогда.
Англия отличный пример интернационализма возникшего самого по себе за счет единения народов путем дружественных, а не насильственных методов.
Это кстати одна из причин возникновения именно там первых зачатков демократии.
Хотя, конечно, Греция и Англия именно в силу своих географических особенностей и относились к островкам новой жизни в океане древнего тоталитаризма.
В то же время коммунистический интернационализм – это лучшее средство для создания люмпенов.
Именно поэтому этого всеми силами и добивались в Советском Союзе.
Оторванные от своих глубоких корней люди - это всегда люмпены или авантюристы, у них мало принципов, они лишены коллективной памяти предков, придающих любому народу, единую совесть.
Однако без того чтобы подобные личности были созданы искусственно при помощи силы и загнаны в узкие клетушки общих квартир их дикость со временем отомрет, а вот чувство собственного достоинства и независимость не от кого - останется.
В этом и есть разница между США и Советской Россией.
И речь не идет о неких исконных душевных качествах, а только о том месте, где человек вырос и взрослел.
Будучи перевезенным из Африки негр воспитанный в семье двух выдающихся профессоров гарвардского университета сам может еще станет профессором, а их сын, отправленный вместо негра в Африку, будет отличаться от других ее жителей лишь цветом его кожи и ничем больше.
А все, потому что общество надо изменять исключительно политически, а не морально-этическим образом, как и не пытаться изменить всех сразу насильственным методами.
От этого может выйти один только исключительный гигантский вред, а пользы не на грош.
Мораль создается веками и тысячелетиями древних обычаев, устоявшихся норм общественного поведения.
Ведь в старом никем еще не измененном мире этика, основанная на оставшихся с незапамятных времен традициях праотцев, обладала всеми свойствами закона, и пренебречь ей было весьма и весьма проблематично. Исключением могло стать лишь наличие больших денежных средств, да и то молчаливое осуждение - давало свои плоды. 
Цивилизация приучила людей видеть вокруг себя иные символы, чем те, что были им так привычны в доцивилизованный период; сострадание стало намного реже стучаться в сердца людей.
Воланд не зря хотел показать москвичам шоу с отрыванием головы именно в большом зале варьете.
Полное равнодушие к чужому горю - это следствие цивилизации. Поскольку человек в ее донельзя стесненных обстоятельствах, разучился видеть вокруг себя живых людей.
Сложилась ситуация, при которой народные толпы превратились в шевелящуюся серую массу, кроме тех отдельных, что представляют для каждого из нас некий свой личный интерес.
А в древности люди знали всех, кто жил от них по соседству.
Куда же нам тогда до свободы, равенства и братства, если мы едва замечаем друг друга.
Ясно, как день, что когда-нибудь после тысячелетий культурного развития человечество действительно придет к такому вот мироустройству.
Однако ж - это будет не чудом из чудес, а одним лишь следствием естественного подъема, над сегодняшней обыденной скверной отдельных личностей являющихся законодателями мод и общественных отношений.
Причем именно так, и никоим иным образом оно и может себя еще когда-то вполне полноценно осуществить.
Культура и ее рост кроме того в некотором смысле зависят и от технического прогресса, к примеру, чтобы наслаждаться прекрасным голосом Окуджавы (светлая ему память) достаточно нажать на кнопку 150 лет назад такое было бы просто невозможно. Но старое зло не спит, точно так же, как и деятели искусства, творящие для нас новый мир при помощи своего высокого таланта.
Речь не идет о  каких-то отдельных служителях высоких материй продавших душу сатане, но, и о всяких - любых проявлениях человеческого духа.
Практически любое новое направление культуры и разума, любая модернистская форма мышления тут же немедленно оккупируется древней нечестью духа, потому как она спит и видит свое естественное продолжение в современном, просвещенном обществе.
Зло всегда любило маскироваться под добро, а с приходом новой эпохи и более сложных человеческих взаимоотношений его коммуникабельность в этом вопросе возросла в полном соответствии с новыми техническими возможностями.
Внешне выраженная высокая культура может послужить грозным оружием в руках отпетого негодяя.
Вот мне так кажется, что в будущем в России появится немало детей той черной плесени, что построило свое счастьице на обломках Советского Союза.
Они своих деток в лучшие университеты мира учиться отправили, а душа у них от этого лучше не стала.
Да и вообще не существует такой области человеческой деятельности, которую было бы нельзя в совершенно одинаковой степени использовать как во имя зла, так и ради самых чистых и благородных намерений.
А конечный результат определяется не намеченными целями и поставленными задачами, а лишь средствами, при помощи которых они были достигнуты.
Цивилизация порождает варваров с чистыми руками, отличающихся еще большей чем у их предшественников изобретательностью по использованию в своих темных делишках, тупоголовых, услужливых исполнителей.
Таких цивилизованных подонков отличает полнейшая беспринципность и холодный расчетливый ум или же наоборот горячее, но до крайности глупое сердце.
Последнее объективно доказало себя как бы это не было столь уж прискорбно в чем-то - гораздо худшим, чем первое.
А само по себе возникновение почвы, для большей чем в прошлом жестокости основано на разделении функций между палачами.
Одни чувствуют себя крайне легко по причине полной непричастности к физическому процессу уничтожения людей, а другие всего лишь получили приказ, и честно служа своей родине, его выполняли - и не более того.
Возникновение подобных проявлений у цивилизованного человека объясняется отчуждением от природы и проистекающего в виде следствия, в тесной связи с этим, умерщвления естественных для древних людей качеств.
А все из-за того, что цивилизованный человек, имеет другие привычки, он чище от проблем совести неразрывно связанных с его моральным обликом в глазах окружающих его людей, чем это было у его далеких предков.
Поскольку не близость к Богу или к вершинам власти облегчают ему тяготы моральных неудобств, в плане осуществления тех или иных действий, а мнение о себе как о создателе всего сущего, что его, так или иначе, окружает.
Человеческая сущность, не меняется от перемены составляющих элементарный быт людей компонентов. Скорее наоборот, быстрые как вихрь изменения затормаживают процесс развития человеческой психологии. В конце-то концов, должен же был человек хоть за что-то уцепиться в этом и впрямь до того ж стремительно изменяющемся мире. 
Сердце у людей всегда и во все времена остается одним и тем же, но все же, чувства, что его почти всецело заполняют, являются преломлением окружающей человека действительности.
Любовь к ближнему, сострадание к страждущему, все это предметы воспитания, причем за редким исключением отдельных гениальных учителей, его фактически невозможно преподать в школе.
Сознание человека формируют его родители, хотя и их никак нельзя обвинить во всех тех проступках или же хвалить за все те достоинства, что имеются у их детей.
Среда, в которой живет каждый отдельно взятый индивидуум и создает в нем все его отрицательные и положительные свойства.
Конечно, книги могут оказать на него определенное влияние, но довольно незначительное и, кроме того, любовь к ним прививается той же самой средой или чаще всего родителями.
Хотя и без них она тоже может как-то возникнуть, но не в том полноценном виде, в котором она проявляет себя у людей получивших должное воспитание.
Взрослый человек даже по самому легкому намеку может вдруг получить в руки крайне важный инструмент для должного развития своей личности.
Однако, при всем этом неоспорим тот факт, что влияние литературы строго ограничено желанием читателя, хоть чему-то через прямое знакомство с ней научиться, а затем и применить на практике.
Без такого искреннего желания, как и конкретного разъяснения, что именно там следует искать - человек в книге ничего кроме красивых картинок не разглядит.
А они не смогут сделать его выше, а разве что только несколько разборчивее в средствах по достижению своих целей.
Но это, же самое может и наоборот, сделать кого-то гораздо беспринципнее и раскованнее, поскольку цель и средства в некоторых книгах связаны материнской пуповиной, а не разделены как две отдельные части кишечника.
Для людей далеких от биологии объясняю, процесс переработки пищи отличается от ее подачи по трубопроводу от одного организма к другому.
Может, кому и хочется стать кормящей матерью заботящейся о чьем-то будущем, но фактически от этого ничего кроме вреда не будет. 
Потому что любое двуногое существо должно научиться думать своей, а не чужой головой.
А иначе оно так и останется насекомым с изначально заложенными в него инстинктами, к которым будет присовокуплено социальное чутье, что не обманет, когда надо будет громить крамолу вольнодумства.
А все от грязи популизма привлекающего совсем не трудолюбивых пчел, а деспотичных мух на гнилые помои своих восторженных прений.   
А эти мерзкие насекомые должны были из общественного супа целиком и заблаговременно извлечены, а то от них зараза по умам так и поперла напропалую.
Но в начале века не был еще пережит весь тот кошмар, что принес в этот мир огненный шар извращенного либерализма, буквально выжигающий все вокруг ради спасения пролетариев или же самой великой белобрысой нации.
Как в большом, так и в малом от него было очень мало пользы, а вреда сколько угодно.
Потому что оно задумывается как хорошее, осуществляется как плохое, а под конец извращается из-за того, что его хорошие стороны на практике пишутся кровью, а не чернилами.
А значит, ее надо не бояться, но действовать нужно всегда с умом, а, не вооружившись лозунгами и заменив ими простой логический подход к общественной жизни.
И тогда общество «поварившись в чистках как соль» (слова Мандельштама)может принять на веру, что угодно, а если кто и не поверит то смолчит в тряпочку.
И для идиотов ощущение величия своего ума наиболее ценно от ощущения, что все вокруг подчиненно их логике и безвозвратно подконтрольно только напускаемому им и туману безумных словопрений.
Вот конкретный пример:
Взято из Норильских рассказов Сергея Снегова.
«Итак, вера! Вера в мощь революции порождает
ужаснейшее бездействие, непростительное легкомыслие. Вера в то, что нынешний
НКВД ни в чем не отличается от старой ВЧК, превращает злодеяния в достойные
поступки. Вот корень зла - вера, фанатическая вера! Этот корень надо
выдрать из недр души, иначе гибель! Пусть лучше кровь сомнения, боль
прозрения, чем сломанные кости при падении в пропасть! Страна неотвратимо
катится под уклон, но никто не верит, что под уклон. Все так постепенно, к
тому же - пышные фразы о полете вверх! Выход один - наддать скольжению
вниз такого толчка, чтоб люди в страхе схватились за тормоза! НКВД
истребляет революционеров, а страна верит, что идет выкорчевывание гнилья.
Так помочь, помочь НКВД, заставить его совершить такие деяния, чтоб
усомнились дураки, в ужасе отпрянули умные! Тебя арестовали но подозрению?
Немедленно признавайся во всем, в чем заподозрили, навали на себя еще,
обвини своих знакомых в чудовищных преступлениях, клевещи направо и налево,
пусть разят направо и налево! А если следователи усомнятся, обвини и их в
пособничестве врагам, истошно ори, что они в душе предатели. Внеси ужас
безысходности и в сердце судей, чтоб они не смели не поверить тебе, не смели
тебя оправдать. И пусть этот ужасный процесс как пожар охватит всю страну,
тогда кинутся его тушить. На снедающий туберкулезный жар обычно не обращают
внимания, пока не становится слишком поздно, но на открытый огонь несутся
отовсюду. Ни перед чем не останавливаться, меньше всего заботиться об
логике, любой абсурд годится, чем абсурднее, тем сильнее! Обвини в агитации
немого, безрукого в диверсии, безногого в терроре, слепого в писании
листовок, мать десятерых детей в шпионаже. Героя Социалистического Труда в
саботаже, Героя Советского Союза в измене - это да! Говорю вам: чем
нелепее, тем сильней! Чем хуже, тем лучше! Иного пути спасения нет!»

Это, что значит, получается, заварили кашу все было хорошо, а потом, когда ее скушать пришлось, то вот что, продолжим-ка в том же духе все крушить. 
Раз чужие закончились, давай значит своих класть под топор, главное, чтобы на обломках здравого смысла чего-то там было написано или же были поставлены подписи под многочисленными протоколами.
А все от того, что разрушение старого стало честью для литературных обывателей большой литературы на героев нашего времени они не тянули и потому старались привлечь к себе внимание другими методами.
Подняв с пола грязную,(а где ж ей быть чистой) идею социальной справедливости они сумели оставить после себя теоретически обоснованную, а затем и использованную на практике веру в новую мораль никак не связанную с прежней и обыденной.
Она, конечно, организуется на практике, но не абстрактно, а полноценно жизненно во всем опираясь на реальность, а не на бесконечное хотение сделать общество счастливым изнасиловав его своими возвышенными чувствами. 
Все также и с нотациями, основанными на одних только книжных доводах, а не на житейском рассудке, как и желании, одарить кого-то счастьем ориентируясь и абстрагируясь от собственного жизненного опыта.
Книги дают общие представления о духовности и совести и оттуда можно почерпнуть только голословное, хотя и разумное, вечное, доброе.
И это притом еще находится в прямой зависимости от явного желания читателя воспринимать жизнь с ее вечной суетой как данность, связанную с миром книг некой неразрывной нитью.
Человек достает с полки книгу и уходит совсем в другой мир, более достойный, чем этот и покрасивше нашего – это совсем непорядок.
Между этими двумя ипостасями бытия должна быть своя твердая взаимосвязь.
Тогда может быть, и можно будет рассчитывать на то, что и другие люди далекие от светлых образов навеянных книгами, научатся вести себя хоть как-то, не в шутку, а всерьез иначе.
Ведь просто нет смысла видеть в холеном и пахнущем одеколоном дельце, человека принадлежащего к нашей современности.
Зачастую - это тот же дикарь, способный убить человека, лишь за то, что тот наступил ему на ногу или же перешел дорогу в бизнесе, где тот надеялся сорвать хороший куш.
То, что этому мешает, так это одни только законы общества, в котором он живет, а не какие-то там моральные постулаты.
Цивилизация и культура не порождены друг от друга, и они во все времена развивались почти ни в чем, не пересекаясь в своих духовных запросах.
Их невольные столкновения не так уж и редко наносили культуре тяжелые потери и, прежде всего в нравственном облике ее великих духом апостолов.
Большой человек окружен со всех сторон почитателями его таланта и вместе с дифирамбами в свой адрес он слышит и множество довольно-таки искренне высказанных мнений возвышающих его в противопоставлении с кем-либо другим.
Подобные заявления, ласково тешат его самолюбие, и он против своей воли начинает придавать им хоть какое-то, но довольно-таки важное значение.
Причем как, само собой разумеется, что темные силы зла, всегда с радостью брали в свой оборот, те случайные промахи гениев, которые те имели несчастье совершить.
Уж не говоря о таких талантливых, но извращенных разумом и чувствами натурах как Маяковский и Вагнер.
А дельцы от филантропии всеобщего маразма всегда были очень даже охочи до одаренных деятелей искусств, лишенных главной добродетели большого таланта-умеренности в политических взглядах.
Без нее духовная польза от любого гения утонет в бездне бед и горя, что он принесет своему или же следующему поколению.
Виновата в злостном использовании волшебных чар чего-то обаяния, прежде всего нечистая на руку власть, а она то и олицетворяет собой физиономию речистой швали ставящей колесо прогресса в позицию, раздавливающую почти все цветы духовности, милосердия и сострадания к ближнему.
Вполне достаточно, чтобы этот ближний оказался по ту сторону баррикад в войне классов или за забором у закона при каких-либо новых порядках.
И, конечно же, не было никакой заслуги цивилизации в том, что после лихолетий тяжелых времен культура возрождалась и занимала прежнее место в сознании людей.
Просто с отменой всей возрожденной дикости восстанавливалась, и система выработанная постулатами совести, никак не заложенная в фундамент римских амфитеатров эпохи гладиаторских боев.
На данный момент все устремления цивилизации, ее мысли, а также чувства всегда направлены целиком и полностью на одно лишь только потребление.
Причина этого в том, что цивилизация - это украшенная новыми перьями и замшей дикость, а культура, точно как и человеческий мозг на 75% состоящий из воды, на тот же самый процент состоит из совести.
Один из побудительных факторов, из-за которых в 20 столетии у очень дряхлого, но вечно молодого змея Горыныча вместо трех старых голов: жадности, хитрости, предательства их выросло девять, заключался в том, что совесть у многих культурных людей была отчасти вытеснена идеалами, вынесенными из прекрасных произведений искусства.
Этот процесс был зарожден, ну впрямь как посаженное заново в созданных человеческой фантазией райских кущах дерево добра и зла.
А случилось это несчастье (для разума) во времена эры просвещения и носило совершенно правильный, но крайне преждевременный характер.
Надкусывать то же самое яблоко, как в свое время это сделала Ева, означало не быть изгнанными из рая, а ввергнуть весь мир в ад Люцифера, вырвавшегося наружу и по той же самой причине преждевременности, а не некой абсурдности выдвигаемых в книгах идей.
А все это так поскольку, для начала надо овладеть всеми основными принципами творческого сознания, а уж потом вытеснять примитивную нравственность каменного века красиво изложенными на бумаге представлениями об окружающем нас мире.
А то получается, что она, где надо может фиговым листиком прикрыть чудовищную чушь совершенно напрасных репрессий во имя вселенского добра и превратить это в прагматический и справедливый аспект нового бытия.
А насилие по достижению, каких либо общественных благ, а не по предотвращению зла за редким исключением ничем от бандитских вылазок за добычей не отличается.
Мирная стачка – это что-то совсем другое, заставляя хозяина потерпев убытки из-за остановки производства, повысить рабочим зарплату никто же этим не изнасилует его жену и дочь и не вышибает ему мозги во имя всеобщего добра и счастья.
Пролитие крови, как внутренний общественный фактор может быть справедливым почти, что единственно в виде одного лишь оправдания - освобождения родины от врагов интервентов, даже если они там уже четыреста лет как окопались.
В подобном случае - это действительно не является неправым делом.
Овод не был революционером, он хотел освободить свою отчизну от австрийцев и его агрессивное безбожие – это следствие проступка его отца, а не его врожденный порок.
Он жил ужасной жизнью, в которой насилие было наиболее важным, решающим фактором, но он борец за свободу своей родины, готовый отдать за нее свою жизнь, а не мостить чужими жизнями путь к славной победе над злом в уже мирно живущей стране.
А вот начитавшись идеалистических сказок пытаться подогнать под их прокрустово ложе окружающий мир это великое зло и дикое варварство.
Так каждый курильщик опиума может начать под свои фантазии этот мир переделывать.
Дай только ему власть!
Аристократия духа считала для себя разумным прогибать общество под постамент своих о нем радужных мечтаний.
И амбиции играли в этом деле роль мускулов у атлета, давая толчок немыслимо сладким грезам, вздыбленным к самым высоким небесам.
Все - это от спеси и житья по иным принципам, чем все остальное общество.
Оно кстати довольно во всем схоже с тем же давнишним лоском знатности происхождения рода, противопоставляющего себя серой массе простолюдинов.
Вот только представляет оно из себя некие безмерно более сложно составленные эмоции напополам с непомерными амбициями. 
Так-то у стародавнего зла новые головы и отрасли
Я могу назвать их по именам, первые три остались на прежнем месте к ним добавились: хвастовство красивыми мечтами, фанатизм, переходящий в экстаз, готовность умереть во имя мутной, невидимой взору идеи, боязнь власти как таковой, узколобое верхоглядство, лакейство перед общим мнением.
Замена обыденной житейской совести суждениями, вынесенными из произведений  искусства, это путь, ведущий к подмене реалистического восприятия мира, идеалистической верой в чудо.
А она не более разумна, чем сама попытка заменить синее небо, выкрашенным в тот же цвет потолком.
Приблизить небесные блага обещанные религией, но уже на этой столь грешной земле являлось голубой мечтой красивой души идеалистов 19-20 столетия.
Однако как должно быть всем просто и понятно, мучаясь от жажды и увидев на линии горизонта прекрасный оазис нельзя ринуться туда сломя голову, совершенно не разбирая дороги.
Да, действительно - это реально существующий объект, а не плод чьего-то больного воображения.
Но до него слишком далеко идти, а если поторопиться, то так еще вполне возможно и всем человечеством враз превратиться в груду черепов из фильма Терминатор 2.
Ведь среднему интеллигентному человеку, еще так далеко до тех небес творческого восприятия, в реальности доступного лишь единицам из миллионов, а что же тогда говорить о простом честном народе.
Именно по этой причине, некоторые великие деятели современного искусства до того ж ведь одиноки и кончают жизнь передозировкой ужасных наркотиков.
Это происходит, от того, что их искусство потребляют как вкусный пирог, а автору его произведения достаются кровавым потом из всех пор его организма.
Еще и потому, что ему-то приходится иметь дело со всякой грязью и не отворачивать от нее лицо как это делают те, кому всякая мерзость совсем уж не по нутру.
Сама мысль о том, что человеческий мозг нужно держать в идеальной чистоте от окружающей нас всех плесени прошлых веков и заполнять его высоким искусством, не более чем чистоплюйство людей не понимающих, что чисто не там где убирают, а там где не сорят.
Это может подтвердить любой дворник.
Наш мир полон скверны и прежде чем заполнять душу до краев искусством надо додуматься, как по возможности искоренить грязь в нашем столь же еще несовершенном человеческом социуме.
Любой архитектор вам скажет, что прежде чем перестраивать старое обветшалое здание надо тщательнейшим образом вникнуть во все недостатки его конструкции.
Конечно же, можно этого и не делать, а начать реставрировать его так на глазок, лишь бы побыстрее его внешний вид стал более ласкать глаз, чем, оно было всегда ранее в прежнее нечестивые времена засилья грубого невежества и сурового примитива истлевших от древности обычаев.
Вопрос только в том, а не рухнет ли оно в процессе его во всем до того ведь реально необходимого переустройства.
Когда же это попытались проделать с российской империей, то крушение было не иначе как абсолютно неминуемо, поскольку «верхние этажи» не имели почти никакой связи с фундаментом.
Ясно как божий день, что, кося головы тысячеголовой гидры последствий зла, человечество не добьется никаких сколько-нибудь существенных положительных результатов. Для его настоящего искоренения необходимо ликвидировать не людей им отягощенных, а причину его возникновения. Сделать - это чистыми руками, также легко, как найти в большой грязной луже маленькую иголку «кощеевой смерти» без магнита.
А таким магнитом может быть разве что твердое осознание, что именно там следует изыскивать, прежде чем разгребать голыми руками те горы мусора, что достались нам от прошлых времен. Вот для этого и надо было хоть как-то знать простой народ, а не отчуждаться от него как черт от ладана. При этом еще сыскалось предостаточно умников, что приравнивали толпу обывателей к себе, считая, что их как-то возможно просветить высокими идеями, как будто их сознание обладает теми же свойствами и качествами, каким оно себя (и то не всегда) проявляет у человека образованного.
Именно полная противоположность взглядов между различными группами интеллигентов мирно (ни во что, не вмешиваясь) плывших по этим двум совершенно отличным друг от друга течениям жизни и послужило одной из главных причин к возникновению тоталитарного государства на территории шестой части суши.
А разве нельзя смотреть на окружающий мир без каких-либо розовых или же черных очков, сменяя их исключительно лишь в угоду своему веселому удобству?
Люди с чистой и светлой душой, копошащиеся в грязи в поисках некого страшного источника зла - это крайне удручающие зрелище. Вагнер и Маяковский, по-моему, скромному мнению, таким вот образом, и стали теми, кем они оказались во второй половине своей жизни.
Более того, эти деятели искусств распространили свои убеждения на довольно широкие массы общественности.
А российской интеллигенции в целом всегда так нравилось придумывать себе мир, в котором творческое сознание становится доступным в плане чувственного восприятия. Что непременно означает этическое неприятие всех тех сторон жизни, которые не соответствуют прекрасной книжной морали.
А ведь до высших человеческих ценностей, выраженных в книгах, которые автор сумел отобразить на бумаге, нам всем только еще предстоит дорасти, и не так уж и редко это касается и самого автора. Создать правильный и разумный подход к жизни в литературных произведениях - это совсем не одно и то же, что и выказать его в реальных жизненных ситуациях.
Хорошим примером является Булгаков, который по свидетельству его киевских соседей в жизни вел себя не самым лучшим образом.
Вот, что написал об этом Виктор Некрасов в своем рассказе «Дом Турбиных»
Первая фраза при упоминании о знаменитом писателе Михаиле Булгакове была такой:
«На лице дамы выразилось еще большее изумление.
     - Как? Мишка Булгаков - знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог
- знаменитый русский писатель?»
А далее:
«Нет, дружить не дружили, он был значительно старше,
лет на двенадцать. Дружила с самой младшей сестрой Лелей. Но Мишу  помнит
хорошо, очень хорошо. И характер его - насмешливый, ироничный, язвительный.
Не легкий, в общем. Однажды даже отца ее обидел. И совершенно незаслуженно.
     - У Миши там вот кабинет был. - Хозяйка указала на стенку перед
собой.- Больных принимал, люэтиков своих. Вы ж, очевидно, знаете, что он
переквалифицировался на венеролога. Так вот, у него всегда там почему-то
краны были открыты. И все переливалось через край. И протекало. И все на
наши головы... Мы переглянулись. - Вы что, на первом этаже жили?
     - На первом. И все, понимаете, на наши головы. Чуть потолок не рухнул.
Тогда отец мой, человек очень приличный, образованный и все-таки хозяин дома
- квартиру-то они у нас снимали - (мы опять переглянулись...), -
подымается наверх и говорит: "Миша, надо все-таки как-то следить за кранами,
у нас внизу совсем потоп..." А Миша ответил ему так грубо, так грубо...»

Причем дело тут не в том, что литературные персонажи ведут себя как-то иначе, чем живые люди. Однако в реальности сам взгляд на любые события повседневности, радости, печали, по сути, в корне иной, чем это столь красочно описано в хороших книгах.
В одном из фантастических рассказов Снегова один ученый изобрел способ читать чужие мысли, но поскольку тот был узконаправлен, то ему попадались одни грязные и мелочные мысли людей и он из этого сделал далеко идущие выводы обо всем человечестве.
Я не помню названия рассказа, но иногда в литературе идет вот именно такое разделение на чистое и грязное, мол, у плохих хороших мыслей нет, а хорошие только значит о хорошем и думают.
А ведь темное и низменное отнюдь не удел подлецов!
Но есть же авторы, скажем, тот же великий Булгаков, которые не препарируют людей, как лягушек деля их на добрых и злых, милых и жестоких.
Хорошие люди просто умеют, справляется с почти тем же набором мерзостей, что и у плохих, но степень загаженности души и необходимость сопротивления злу внутри у них бывает совершенно разная.
А в книгах довольно часто людские качества строго разделены по полочкам: плохие достаются моральным уродам, а хорошие тем, кто их более чем достоин.
А в реальности все перемешано и зачастую зависит от сложившихся обстоятельств.
А все, потому что как жизнь к человеку повернется - так он себя и проявит.
На войне трус может получить боевую награду, а храбрец пулю в лоб за дезертирство.
Только из-за того что жизнь ни под военный устав, ни под чьи-то моральные устои не подгонишь, потому и надо ковыряться ногами в нехороших жизненных обстоятельствах, а не брать в руки камни и кидать их в кого-то жутко нехорошего.

Отредактировано maugli (Вс, 25 Янв 2009 12:14:31)